Баскервиль-холл #2

В конце XVI века, во время русско-ливонской войны, здесь произошло столкновение отрядов Братства Черноголовых и войск Ивана Грозного, после которого это место стали называть Лахингумяги (Гора битвы). В XVII веке на склоне этой возвышенности стояла корчма Ристимяэ, а к концу века в округе стали строить усадьбы с садами и парками.

«Ну ничего! Не пройдёт и полугода – я думаю... провести сюда электричество!» Так говорил попутчикам сэр Генри, пока коляска катила по дорожке парка. После слов «я думаю» он и вправду задумался не на шутку – коляска успела описать большую дугу вокруг усадьбы, прежде чем баронет собрался с мыслями и закончил фразу. Кстати, оператору сильно повезло с погодой: как правило, под деревом, из-за которого он снимал, по весне без болотных сапог делать нечего.

В конце XVIII века здесь была построена дача, хозяин которой, купец Клементц, в 1811–1812 гг. основал на возвышенности сахарный завод со складами, подсобными помещениями и жилыми домами, после чего это место стали называть Сахарной горкой (Сухкрумяги). Предприятие стало успешным, продукция поставлялась в Ригу и Петербург. Сахар делался из бразильского тростника; это была одна из первых фабрик в Эстонии, где использовался уголь из Англии. Но к 1837 году изготовление сахара на дорогостоящем привозном сырье стало невыгодным, и производство остановилось. Новый владелец Кристиан Ротерманн перестроил завод под производство крахмала и спирта, а в 1861 г. здесь построили первую в Эстляндии паровую мельницу. Пожар 1869 года уничтожил постройки. Название Сахарная горка стало понемногу забываться.

С 1820 года Ревель стал модным курортом. Сюда приезжали отдохнуть на морском заливе представители царской династии и зажиточные петербуржцы. В 1820 г. на Сахарной горке открылся салон писателя-историка Н.М. Карамзина, где собирался цвет интеллигенции города и приезжавшие из Петербурга просвещённые люди: Дельвиг и Вяземский, отец и сестра Пушкина.

Замок был построен в 1874 году, т. е. за 15 лет до приезда сэра Генри, а не за пять веков, как ему нравилось думать. В 1873 г. граф Анатолий Орлов-Давыдов выкупил у Ротерманна землю на горе и на месте бывшего фабричного здания выстроил что-то вроде средневекового замка. Спроектировал его профессор Петербургской Академии Искусств архитектор Роберт Гёдике, строительными работами руководил воспитанник той же Академии, а с 1872 г. действующий архитектор Таллина Николай Тамм-старший. В восьмигранной четырёхэтажной башне находился кабинет графа, на крыше был установлен флюгер с датой окончания строительства — 1874. Имение получило название Мариенберг (Маарьямяги) — Гора Марии — в честь жены и дочери графа.

Вот из этой башни, по идее, Бэрримор должен был подавать сигналы Селдену. Но, к сожалению, ни в башне, ни в других помещениях замка съёмки не проводились – все интерьеры Баскервиль-холла снимались в павильоне.

Последний владелец, Алексей Орлов-Давыдов, служил российским послом в Лондоне в 1902 году, был церемониймейстером при дворе, членом Государственной канцелярии и одним из богатейших людей Российской Империи. После 1917 г. он с семьёй эмигрировал во Францию. Некоторое время замок использовал как летнюю резиденцию консул Голландии.

В 1930 году здесь был открыт ресторан «Riviera Palace». В 1937 г. эстонское государство выкупило недвижимость и открыло в замке Лётную военную школу. В башне разместилась учебная часть и радио- и метеорологические службы. В 1940 г. после прихода советской власти здесь была казарма, после войны – коммунальные квартиры. С 1975 года здесь находится Эстонский Исторический музей.

В 1983–1988 годах польские реставраторы восстановили главное и несколько вспомогательных зданий. Замок стал выглядеть наряднее, и мрачным его теперь не назовёшь. Виды с боковой и тыльной сторон замка сильно изменились. Полуразрушенной плитняковой ограды, вдоль которой бродил Ватсон, давно нет, остался лишь фрагмент. Лужайка возле замка так заросла, что летом дом был почти не виден за густыми зарослями – лишь к весне 2010 года эти джунгли снова расчистили, благодаря чему стало возможно снять более-менее нормальные кадры.

Вот этот вид на замок теперь испорчен автостоянкой. Более того, поблизости планируется строительство высотных зданий с видом на залив и на исторический центр.

Ворота Баскервилей должны были украшать кабаньи головы, но этот орёл (видимо, в честь хозяина замка, Орлова-Давыдова) тоже выглядит убедительно. Фонтан возле входа в замок охраняет лев – возможно, поэтому фонтан и не работает, ведь не всякий отважится его чинить.

Вопреки ожиданиям, главные ворота выходят не на торфяные болота, а прямо на набережную Таллинского залива Балтийского моря, где проходит оживлённое шоссе Пирита. Такие вот киношные метаморфозы. А до постройки шоссе (1926 год) лестница спускалась прямо к воде – волны плескались уже там, где сейчас автобусная остановка. Терраса и лестница были восстановлены в конце ХХ века.

И ещё один любопытный штрих. Призрак огромной собаки – не единственное, что могло бы напугать здесь сэра Чарльза. Куда с большей вероятностью это могли бы оказаться призраки вождя мирового пролетариата или же других известных личностей – как в полный рост, так и  в  виде отдельных частей тела. На задворках усадьбы расположилось целое кладбище опальных памятников.

И здесь же, рядом с замком, снималась ночная погоня всадников из легенды Баскервилей. Долгое время казалось, что отыскать это место нереально – ну какие ориентиры могут быть на тёмных кадрах, где вокруг только лес! Ясно было только, что с левой стороны должен быть склон, поросший лесом, а с правой – дорожка, по которой ехал оператор, но таких мест в Эстонии немало. Тем не менее, ориентиры нашлись.

В свете факелов видно, как всадники скачут мимо характерно искривлённого деревца, а сразу после него проезжают под низко нависшей веткой, изогнутой полукругом. Мимо этого же деревца проскакал и Хьюго Баскервиль.

И такое место нашлось. Вот по этой аллее ехал оператор, а слева как раз склон, поросший лесом. А вот в кадре видно и искривлённое деревце, и рядом с ним полукруглая ветка (на увеличении в центре). Если остались сомнения – то вот ещё группа деревьев между всадником и дорожкой. При дневном свете видна и берёзка, что растёт ближе к дороге, и всё, что рядом с ней. Всадники скакали по этому самому газону, но не в ту же сторону, что и коляска, а в противоположную.