Большой Скотланд-Ярд (слева), штаб-квартира Столичной полиции в 1829-1890 гг
В 1877 году в угловой квартире на Монтагью-стрит близ Британского музея поселился Шерлок Холмс. В своей знаменитой квартире на Бейкер-стрит, 221б Холмс с Уотсоном жили с 1881 по 1904 год. Затем Холмс перебрался в Суссекс и дальнейшая его деятельность протекала уже вне Лондона. К моменту его прибытия в британскую столицу структура полиции уже оформилась и оставалась практически неизменной (за исключением тех подразделений, которые можно отнести к специальным службам, а не к обычной линейной униформированной или уголовной полиции).
Все полицейские силы находились под управлением главного комиссара Столичной полиции (Metropolitan Police), который, действуя под непосредственным началом министра внутренних дел, отвечал за всю полицейскую систему Столичного полицейского округа (15 миль в окружности от Чаринг-Кросса, исключая Сити). Их на веку Холмса было пятеро: подполковник сэр Эдмунд Хендерсон (1869-1886), бывший руководитель иерусалимских раскопок полковник сэр Чарльз Уоррен (1886-1888), Джеймс Монро (1888-1890), однорукий полковник сэр Эдуард Бредфорд, потерявший конечность в Индии в пасти тигрицы (1890-1903), и сэр Эдуард Хенри (1903-1918). Под руководством главного комиссара находились три ассистирующих комиссара (обычно оригинальный термин преводится как помощник комиссара, однако это не совсем верно, а более удачный мне что-то не подобрать), два из которых занимались общеполицейскими вопросами, а третий отвечал за Департамент уголовных расследований.
Новый Скотланд-Ярд
Для исполнительных целей единицей полицейской организации в Лондоне являлся дивизион. Весь Столичный полицейский округ, включая Темзу, был размечен на двадцать два дивизиона (это число верно для тех времён, когда Холмс находился в пике своей карьеры; по мере роста города оно менялось), обозначаемых буквами английского алфавита: там, где плотность населения была велика, а движение транспорта очень активно, дивизионы были меньше, а в пригородах и по соседству с Лондоном они имели большую протяженность. Во главе каждого из этих дивизионов находился офицер, называемый суперинтендантом, который для публики являлся представителем полицейской власти в пределах дивизиона и который отвечал перед своим начальством за эффективное управление и контроль всех вопросов, связанных с полицейским администрированием. В тогдашней России аналогами дивизионам и суперинтендантам были городские части и частные приставы. Суперинтендант был высшей должностью, до которой мог дослужиться простой констебль. Под его командованием находилось несколько сот констеблей, распределённых по различным участкам в дивизионе. В иерархии каждого дивизиона имелись также старший инспектор, от 20 до 50 инспекторов и от 40 до 70 сержантов.
Все дивизионы имели прямую телеграфную связь со штаб-квартирой и друг с другом, а во внешних округах с 1888 года стала внедряться американская система электрической связи между фиксированными постами на улицах и полицейскими участками. Интересно, что телефонная связь в полиции появилась очень поздно — её стали проводить в 1911, и последний лондонский участок был телефонизирован в 1917 году. До этого единственным полицейским телефонным аппаратом был тот, что стоял в кабинете главного комиссара и связывал его с министерством внутренних дел.
Комиссар Столичной полиции сэр Эдуард Бредфорд
Дежурство в Столичном округе осуществлялось посредством патрулей, имевших замкнутый маршрут, обход которого в среднем занимал 15-20 минут. На каждый маршрут назначался только один полицейский, вооружённый дубинкой (с 1898 года, после ряда нападений на констеблей и убийства полицейского констебля Болдуина, их вооружили также револьверами системы Уэбли – каждый мог выбрать, идти в патруль с оружием или без оного), свистком и специальным масляным фонарём «бычий глаз» с линзой, при помощи которой можно было устанавливать ближний либо дальний свет, либо вовсе закрывать его особой шторкой. Эти фонари не гасились всё дежурство и разогревались так сильно, что в ненастные холодные дни констебли использовали их как грелки, и даже кипятили на них чай. Кроме патрулей, с 10 вечера до часа ночи на опредёленные фиксированные посты заступали констебли, находившиеся там постоянно и доступные всё это время для публики. В случае, если кто-нибудь поднимал тревогу при помощи трещотки либо бил на улице или ещё где-нибудь в колокол, такой констебль был обязан немедленно проследовать туда и оказать помощь. Любой патрульный констебль, первым оказавшийся близ покинутого поста, должен был занять место ушедшего товарища.
В среднем классе было принято также заказывать констеблей для присутствия на вечеринках, торжествах, обедах и прочих подобных мероприятиях, для чего можно было обратиться с просьбой к своему дивизионному суперинтенданту. Полицейские осуществляли в таких случаях дежурство в свободное от основной службы время, получая от нанимателей от 5 до 10 шиллингов.
Полицейский «день» продолжался с 6 утра до 10 вечера; «ночь» — с 10 вечера до 10 утра, и продолжительность дежурства менялась в зависимости от того, был это «день» или «ночь». Дневное дежурство производилось в две смены по 4 часа каждая во внутренних дивизионах, тогда как во внешних дивизионах, где патрульные маршруты были длиннее, констебль находился на ногах все 8 часов подряд. Если констебль заступал в шесть, он дежурил до десяти, и потом с двух часов дня до шести. В противном случае констебль дежурил с десяти до двух и с шести до десяти. Ночью констебль дежурил все 8 часов, причём количество полицейских на дежурстве утраивалось по сравнению с дневным временем.
Сэр Роберт Андерсон, директор Департамента уголовных расследований
Скотланд-Ярда
В среднем, рабочий день суперинтенданта занимал 12 часов, как днём, так и ночью. На комиссии по вопросу полицейских пенсий суперинтендант Хантли сообщал, что он никогда не имеет положенной половины дня в субботу для отдыха, и редко бывает дома по воскресеньям. За свою работу суперинтендант получал от 135 до 155 шиллингов в неделю (350-400 фунтов в год).
Плата констеблям после вступления в полицию составляла 24 шиллинга в неделю; после трёх недель она вырастала до 27 шиллингов; после пяти лет — до 30 шиллингов. Сержанты получали от 34 до 38 шиллингов (88-100 фунтов в год), инспекторы от 45 до 63 шиллингов (117-162 фунтов в год); старшие инспекторы — 73 шиллинга (190 фунтов в год).
Для сравнения можно вспомнить, что доктор Уотсон по прибытии в Лондон получал 11,5 шиллингов в неделю, визит врача на дом стоил в среднем 5 шиллингов (для джентльменов, к которым можно было отнести разве что высшие полицейские чины, он стоил гинею (21 шилл.)).
Стандартная полицейская процедура после обнаружения трупа выглядела примерно так: полицейский констебль (патрульный или вызванный с фиксированного поста), первым оказавшийся на месте происшествия, вызывал свистком или световыми сигналами подмогу. Он оставался ответственым за порядок на месте до прибытия полицейского начальства, поэтому отправлял кого-то из пришедших на подмогу констеблей за врачом (обычно посылали за полицейским дивизионным хирургом, но иногда это был просто ближайший дежурный врач). Другой констебль шёл в ближайший полицейский участок за санитарной тележкой и возвращался с нею, дежурным участковым инспектором и некоторым количеством констеблей из резерва для установления оцепления. Врач делал поверхностный осмотр на месте, после чего труп отвозился в морг ожидать вскрытия. При участках и частях не было своих моргов, эти заведения всегда принадлежали приходам или находились при лазаретах работных домов. Обычно, получив сведения о произошедшем на его участке убийстве, дежурный инспектор извещал об этом детективов (устно, если имелся отдел уголовного розыска при том же участке, либо по телеграфу), и они тотчас отправлялись на место, чтобы перенять у линейной полиции руководство расследованием. Детективы устанавливали личность мёртвого тела и дело поступало в особый коронерский суд, где жюри присяжных должно было вынести вердикт о естественной причине смерти либо умышленном убийстве. Задачей уголовной полиции было не только искать и арестовывать подозреваемых, но и представлять на этот суд всех найденных значимых свидетелей.
Фрагмент протокола допроса свидетеля,составленный детектив-инспектором Абберлайном
Как известно, Шерлок Холмс чаще имел дело именно с детективами из уголовной полиции. И инспектор Лестрейд, и Грегсон, и Этелни Джонс — все они были детектив-инспекторами из Скотланд-Ярда. Шерлок Холмс застал Департамент уголовных расследований уже после его преобразования. В 1877 году, как раз в год прибытия Холмса в Лондон, трое офицеров из Детективного отдела были осуждены по скандальному делу о коррупции, и уже в апреле 1878 был создан Департамент в том виде, в котором его знал Холмс. Как я уже писал, он возглавлялся одним из ассистирующих комиссаров. Среди них были Чарльз Винсент (1878-1884), Джеймс Монро (1884-1888), доктор Роберт Андерсон (1888-1901). Кстати, у Роберта Андерсона, бывшего также известным теологом-миллинеаристом и удачливым борцом с ирландскими террористами в начале своей карьеры, есть статья о Шерлоке Холмсе с точки зрения полицейского — если у меня будет время и желание, я её переведу.
Непосредственно работой детективов руководил главный констебль. В его подчинении были старший суперинтендант, три старших инспектора, два десятка инспекторов, детектив-сержанты и детектив-констебли. Находясь при центральном управлении Столичной полиции, Департамент занимался особо важными делами, при необходимости не ограничиваясь только пределами Столичного округа, но и распространяя свою деятельность на всю территорию Великобритании. Однако большую часть розыскной деятельности осуществляли отделы уголовного розыска, имевшиеся при каждом дивизионе, и возглавлявшиеся офицером, имевшим должность местного (или, если угодно, локального) инспектора, и так же имевшие в штате детектив-сержантов и детектив-констеблей (всего в дивизионных отделах было около 175 инспекторов и сержантов, а на дежурстве находилось 80 патрулей). Конан Дойл плохо знал собственную британскую полицейскую систему, и поэтому Холмс практически в любом деле, как-то связанном с полицейским расследованием, встречает детективов из центрального управления. Однако всякой уголовщиной, от краж до убийств, всегда начинали заниматься дивизионные отделы уголовного розыска, и только в особых случаях к ним на помощь приходили коллеги из Департамента уголовных расследований.
Полицейская санитарная тележка
Жалование в уголовной полиции было выше, чем в униформированной линейной полиции (и это служило причиной антагонизма между обычными полицейскими и детективами), но туда не так легко было попасть. Во-первых, при приёме на розыскную службу минимальным ростом для кандидата был установлен рост в 5 футов 7 дюймов — т. е. около 170 см, что было непреодолимым препятствием для многих из тех, кто мог стать талантливыми сыщиками. Самым низкорослым детективом во времена Холмса был инспектор Эдмунд Рид из Эйч-дивизиона (Уайтчепл), имея только 165 см роста. Во-вторых, нужны были рекомендации, что ты действительно имеешь способности к сыскной работе.
В отличие от своих континентальных коллег, британские детективы были опутаны массой формальностей, мешающих их работе (в мемуарах они всё время жаловались на это и завидовали французам и русским, особенно в случаях, когда эти формальности не давали раскрыть дело или довести его до суда). Так, арест за серьёзные преступления с дальнейшим содержанием под стражей мог быть произведён только по ордеру, выданному судьёй; если полиция арестовывала человека по подозрению, она обязана была выдвинуть обвинение и отпустить его под залог, либо представить его в течении суток в суд упрощённого судопроизводства, либо в крайнем случае в ближайший доступный суд. Если это не удавалось сделать, полиция должна была отпустить подозреваемого под полицейский залог, обычно на семь дней, пока они готовили дело, собирали свидетельства и выдвигали обвинение.
Здания на Уайтхолл-плейс,где с 1829 по 1890 размещались
офисы Большого Скотланд-Ярда
Существовала также масса сложностей и в обычной сыскной работе. Так, например, чтобы приехать из Лондона в Баскервиль-холл, инспектор Лестрейд обязан был получить письменное разрешение от комиссара на эту поездку (более всего на расходование казённых денег). Даже для того, чтобы проследить за подозреваемым, едущим, скажем, на конке, и не платить за такую поездку из собственного кармана, детектив обязан был предварительно (!) получить разрешение на трату казённых средств от комиссара.
В рассказах Конан Дойла Шерлок Холмс то и дело сам посещает своих коллег-детективов в Скотланд-Ярде. Штаб-квартира Столичной полиции находилась по адресу Уайтхолл-плейс, 4, но реально занимало задние помещения (бывшие картиры прислуги), выходившие в Большой Шотландский Двор (Great Scotland Yard), небольшой проезд, шедший параллельно Уайтхолл-плейс. До объединения Англии с Шотландией помещения вокруг двора служили местом, где останавливались шотландские короли или их послы.
Собственно Департамент уголовных расследований занимал тогда небольшое двухэтажное здание во дворе. В 1890 году Столичная полиция переехала в новое здание, построенное на набережной Темзы, которое отныне носило название Новый Скотланд-Ярд. Сюда же перебрался и Департамент уголовных расследований, где и был до переезда в современное здание. И именно сюда вторую половину своей карьеры захаживал Холмс.
Бронзовый опознавательный знак детектива из полиции Сити
Несколько дел Шерлока Холмса были связаны территориально с Сити, областью площадью 1 кв. миля в самом сердце Лондона, которая имела не только собственное правительство в лице лорд-мэра и олдерменов, но и собственные полицейские силы. Штаб-квартира полиции Сити находилась на Олд-Джури, 26, здесь обосновались собственный комиссар, старший суперинтендант, в полиции Сити были собственные инспекторы, сержанты и констебли.
Даже форма полицейских отличалась от той, что была в Столичной полиции. Констебли и сержанты Сити носили шлем с гребнем, как у пожарных, и имели желтые буквы номера на петлицах в противоположность белым в Столичной полиции. Имелся в полиции Сити и собственный отдел уголовного розыска, занимавшийся большей частью экономическими преступлениями — а чем ещё им полагалось заниматься, находясь в самом сердце финансового центра Британской империи?
Светозар Чернов
