С наступлением нового ХХ века я всё реже стал видеться с моим другом Шерлоком Холмсом. Он удалился от дел и перебрался за город разводить пчёл, так как разводить преступников становилось всё труднее; я получил, наконец, возможность заняться своими прямыми обязанностями, то есть врачебной практикой.

Тем не менее, история, которую мне рассказал мой пациент, молодой инженер-гидравлик, лишившийся большого пальца правой руки, заставила меня бросить дела и отправиться за советом в Суссекс к моему другу, чему я был весьма рад.

Это событие повлекло за собой новые приключения, в процессе которых мы с Холмсом вышли на след германских фальшивомонетчиков, а также оказали небольшую услугу министру по европейским делам в решении проблемы, равным образом касающейся как его взаимоотношений с супругой, так и безопасности нашей страны. Для встречи с высокопоставленными клиентами нам пришлось воспользоваться нашей старой квартирой, хотя и не перешедшей ещё в собственность строительной компании, но уже населённой представителем этой самой компании, который умел жарить яичницу и зачитывать вслух визитные карточки.

Брат Шерлока Майкрофт, как «самый незаменимый человек в Англии», стал для нас основным поставщиком забот, тревог и головоломок. Очередной такой головоломкой стал сотрудник Арсенала Кадоген Уэст, тело которого было найдено в неподобающем для его должности месте, рядом с рельсами подземки. А так как при нём были найдены секретные военные чертежи, то расследование этого дела можно было поручить только такому человеку как Шерлок Холмс, а никто другой кроме самого Шерлока Холмса, как выяснилось, не подходил под это определение. Инспектор Лестрейд оказал нам любезность и даже отложил на время контроль над лондонскими рынками ради решения наших скромных государственных проблем.

И наконец, я довольно неожиданным образом узнал, какую важную роль сыграл Холмс в обеспечении безопасности Британии в канун Мировой войны. В какой-то момент я, грешный, даже заподозрил своего друга в государственной измене, за что был наказан, получив лёгкое огнестрельное ранение от руки германского шпиона, которого пришлось накормить сначала баснями, а потом снотворным.

В конце нашей истории ко мне пришло осознание того, что преступность, в которой замешаны не отдельные личности, а тысячи и даже миллионы людей, перестаёт быть предметом уголовного преследования. Она становится неотъемлемой частью того, что в наше время принято называть словом «политика».

Само это слово говорит о том, что речь идёт не об одном человеке, а о многих. И как сказал кто-то, «гибель одного – это трагедия, гибель тысяч – это статистика». Но среди многих всегда есть единицы, которые, прикрываясь этой политикой и властью, вершат свои тёмные дела, ради какой-то особой, только им известной выгоды. Они даже готовы ввергнуть народы в войну. Их не интересуют люди, им важно количество солдат; смерть человека для них не трагедия, это просто «потери», как убытки на бирже или как проигрыш в казино.

Доктор Джон Ватсон